Вот только отзвуки чужого голоса все еще звучали в голове. Он был ему смутно знаком и определенно принадлежал женщине.

Вот только отзвуки чужого голоса все еще звучали в голове. Он был ему смутно знаком и определенно принадлежал женщине. Но кому?.. От попытки вспомнить голова затрещала, готовая расколоться надвое. Застонав, Винсент упал обратно на подушки. Вплел пальцы в волосы и чуть поморщился: взмок насквозь… Ну что ж за?.. Следовало встать и отдернуть занавеску, впустив в комнату свет закатного солнца, но для этого следовало спустить ноги с кровати. Детские страхи, о которых напомнил сон, всколыхнулись, породив приступ паники, который Винсент, впрочем, быстро победил. Он давно не ребенок. Да. И страхи его выросли вместе с ним, став более реальными и опасными. Рывком сев, Винсент тут же пожалел об этом — комната завихрилась ураганом. Но поборов это ужасное состояние, он заставил себя подняться и распахнуть шторы. Вот только вместо солнечных лучей в комнату ворвался шум дождя. Тихо вздохнув, барон покачал головой. Вернувшись к постели, взглянул на себя в зеркало, висящее над каминной полкой. Ну… бывало и лучше. Хуже, правда, тоже случалось. И без того бледная обычно кожа выглядела почти белой, под глазами аквамаринового цвета залегли глубокие тени, а густая темная челка беспомощно прилипла к вспотевшему лбу. Он не мог показаться на людях в таком виде. И немедленно сделал первый жест, зачесав ее назад. Позвал Генри, попросив приготовить ванну — буквально десять минут на личное счастье… — Ненавижу этот город, — вздохнул он, позволяя дворецкому раздеть себя и забираясь в медную ванну, уютно расположившуюся на львиных лапах. — Его вечную пасмурность и бесконечный дождь… — Однако, именно потому ваши предки и выбрали это место, милорд, — парировал Генри, мягко разминая окостеневшие от постоянного напряжения плечи. Ему не помогал даже сон. Может, стоило сменить подушку?.. — Его милость барон Кэмпбелл отлучался домой, проведать супругу, но уже вернулся с четверть часа тому назад. Конечно, ему ведь наказали присматривать за кузеном. Или Эвану самому не терпелось поближе познакомиться с пленником? По губам Винсента скользнула слабая усмешка. — Надеюсь, он не заскучал? — Он взволнован, милорд, — отозвался дворецкий, поливая его плечи теплой водой, согревая. — Приглашал к госпоже Кэмпбелл медика. Кажется, проблемы с ребенком… Беда никогда не приходила одна, эту горькую истину Винсент усвоил с детских лет. Да, Джульетта была слаба здоровьем. Однако они все же надеялись, что первенец Эвана увидит этот не такой уж и белый, но не лишенный удовольствий свет. Настроение, почти было наладившееся, вспорхнуло бабочкой и растворилось в нарастающем дожде за окном. Велев Генри поторопиться, Винсент уже через четверть часа прошел быстрым шагом в гостиную. — Эван. Что случилось? Кузен обессиленно запрокинул голову на спинку дивана и даже не сразу нашел в себе силы откликнуться, сев нормально. А когда все же нашел, голос его звучал тихо и надломлено: — Ребенок очень слаб… И неправильно расположен. Велик риск, что они погибнут. Оба. — Эван… — вести оказались еще более дурными, чем ему представлялось. Увы, смертность при родах среди старой аристократии всегда оставалась высока, несмотря на все их технологии, дающие преимущество над простыми смертными. — Держись. Может, ребенок еще примет нужное положение? Время есть. Вздохнув, Кэмпбелл обессиленно закрыл лицо руками. Его жизнь в последнее время рассыпалась как карточный домик. И все, что оставалось Винсенту, это участливо сжать его плечо, понимая: спасет Джульетту и ребенка, не иначе как чудо. Наконец придя в себя, Эван чуть встряхнулся, благодарно накрыл ладонь кузена своей. — Ты как себя чувствуешь? Винсент качнул головой, не в настроении обсуждать собственные проблемы, что, кажется, напрягали окружающих сильнее, чем самого “больного”. Распорядившись об ужине на двоих, все же соизволил ответить: — Я в порядке. Собираюсь навестить нашего друга, дабы кошмары не стали реальностью. Пойдешь со мной? — предложил он, плеснув в два бокала коньяка. — Ну раз уж я в это ввязался, было бы глупо оставлять тебя на полпути. Тем более ты можешь сотворить что-нибудь настолько дикое, что запертый в чулане попелави покажется детской шалостью, — усмехнулся Эван, тем не менее благодарно принимая бокал. Подняв свой, Винсент провозгласил тост за успешное предприятие, и осушил до дна, чтобы налить еще. Ему необходимо было выпить. Упал в кресло напротив, вздохнув. Завтра, скорее всего, придется ехать к Артуру с образцами. Вряд ли обычное оборудование сможет провести необходимый им анализ. Эван заметил, что визит следовало бы нанести в любом случае, но Винсент его проигнорировал. После ужина они спустились в подвал, сразу отметив, как изменилось поведение существа. Оно притихло, более не пытаясь вырваться, и даже словно бы потускнело. Нахмурившись, Винсент подошел чуть ближе, размышляя о том, как подступиться к существу. Потянулся было за одним из стилетов, но Эван остановил его, попросив подождать. Сам же он в это время, выводил пером на белых хлопковых перчатках защитную печать. — Мне не хотелось бы, чтобы эта тварь спалила тебя, словно фитиль.