Наверняка каждая, кто прочитает эти строки, сможет привести пример из прошлого, когда женская часть коллектива (или полностью женский коллектив) был сущим адом. Может быть в школе, в университете или же на работе. Где бы это ни случалось, ситуация всегда была одинаковая: все ненавидят всех, постоянные сплетни уже не отличишь от реальности, а доверять можно исключительно самой себе.
Так вот, со мной это случалось на каждом этапе моей жизни. Если описывать вкратце, то в своей первой школе я оказалась в компании парней: девочек у нас в классе было в 4 раза меньше мальчиков, и там было очень сильное деление на территорию, у всех был свой образ (принцессы, пай-девочки, белой вороны или пацанки), так что там дружественных отношений у меня ни с кем не сложилось. Плюс, все мы боролись за звание самое умной и старательной в классе, сами понимаете — какая уж тут дружба. В следующей школе я была “приезжей” — отбросом из другого города, да еще и из города поменьше, так что тут опять ничего хорошего: объект насмешек, подколов и издевательств даже со стороны педагогов. Причем именно со стороны женской части нашего педагогического состава, как ни странно.
В университете меня повергли в шок: ни одного мальчика в группе! Что делать? С девочками дружить я не умела, меня же все всегда недолюбливали, а мальчиков нет. Мне помогло быть старостой: хотели или нет, но со мной общались, и я понемногу прощупывала эту хлипкую почву “женской дружбы”. Как каким-то мистическим зверем, меня пугали им все знакомые: “И запомни, деточка, женской дружбы не существует; каждая из них только о себе и думает, как бы получше в жизни устроиться, им нужно всегда быть лучше и красивее тебя; а даже если ты прекрасно выглядишь, они все равно найдут где-нибудь изъян и будут издеваться и смеяться над тобой”. Так и выросла! Другой правды я не знала и не видела, так что охотно верилось в эти страшилки. И в крепкую мужскую дружбу. Поэтому, когда на третьем курсе к нам перевели второгодника, несложно догадаться, что до нашего выпуска мы всегда сидели за одной партой, вместе ходили в столовую и по каким-то делам, и приносили друг другу бутерброды и вкусняшки. Никакой романтики, чисто братские отношения. Я это знаю, потому что к 18 годам мастерски освоила искусство мужской дружбы, да и нравилась ему другая девочка, и мы с ним даже строили планы, как бы так к ней подойти.
А потом началась работа и взрослая жизнь. И вот тут началось самое страшное. Все же слышали, как сугубо женский коллектив называют “гадюшником”, а всех женщин в нем величают “змеями”? О, я нашла один из прекраснейших “гадюшников” своего города. Борьба шла уже не за какие-то там пятерки или поощрение учителя, а за премию и поощрение начальства. Поэтому и уровень злости соответствующий. Не вдаваясь в словоблудие, скажу лишь, что я немало прорыдала и проговорила с женщинами, которым могу доверять, жаждая совета. Но там была ситуация из ряда “горбатого могила исправит”, так что никакие советы и различные подходы нисколько не помогли. Пара подруг с этого места работы у меня все же осталось, но, собираясь, мы по-прежнему вспоминаем, как временами было абсурдно странно видеть поведение других наших коллег. Объяснения некоторым из таких поступков мы найти так и не смогли. Попросту махнули рукой.
И вот как после такого “послужного списка” верить, что где-то есть чистые, добрые, дружеские отношения между двумя девушками, пусть об этом на каждом углу и кричат феминистки? Где факты? Где доказательства? Где видео той самой женской поддержки, доброты и солидарности, которую вы пропагандируете? Это было больше похоже на детские сказки и грамотный политический ход, чем на реальность.
Потом я, конечно, встретила несколько хороших людей, которые искренне болели за меня, желали мне счастья и помогали, а я отвечала им тем же. Бескорыстная помощь, поддержка даже в самые трудные, неприятные и отвратительные моменты (и речь даже совсем не о том, когда тебя тошнит после бурных вечеринок); с некоторыми мы не сходились во мнениях, спорили о самых важных, казалось бы, вещах в жизни, но продолжали дружить. Таких человек я могу пересчитать по пальцам одной руки, если честно, но зато я им всецело доверяю. Потому что пройдя огонь, воду и медные трубы, и живя на разных материках и в совершенно порой не совпадающих часовых поясах, мы по-прежнему дружим и делимся самым важным и сокровенным.
Но вопрос остается неразрешенным: неужели большинство женщин действительно так сильно боятся чужого превосходства, что готовы поступиться нормами чести и морали, чтобы опустить свою противницу? И почему мы вообще считаем других женщин противницами, кто нас этому научил? Почему первое, что проносится в нашей голове, когда мы знакомимся с кем-то новым (обязательно женского пола), это список ее недостатков, так умело подмеченных нами?
Из всего, до чего я смогла додуматься, я вынесла один маленький нюанс. С детства нас учили, что в мире есть ограниченное количество ресурсов, а еще, что цель оправдывает средства. Проблема здесь в том, что:
- Первое: большинство ресурсов, за которые мы боремся, на самом деле не ограничены: богатство, внимание, забота, любовь, счастье и успех. Эти вещи априори не ограничены. Но выдолбленная в нашем сознании идея о том, что завтра чего-то может уже не быть (которая скорее относится к полезным ископаемым, чистой воде и свежему воздуху), заставляет идти на многое, чтобы заполучить конкретный ресурс (читай: мужчину, должность, бизнес, те классные туфельки, пусть они и немного жмут).
- Второе: “цель оправдывает средства”. А еще “со щитом или на щите”. Или “побеждает сильнейший”. Много разных выражений, но все их объединяет одно: призыв победить любой ценой, не жалея себя и всех вокруг. Поэтому обычно женщины, завидев конкурентку, стараются как можно быстрее лишить ее всех достоинств, обозвав “жирной коровой”, назвав безвкусно одетой, или подобрать еще что похуже. Ведь это самый скоростной путь к цели. А еще потому, что чтобы поинтересоваться, как добиться таких же результатов или узнать, через что она ради такого прошла и чем пожертвовала, это же надо признать, что ты меньше разбираешься в данной области, а потом еще надо будет работать над собой, тоже там чем-то жертвовать, а мои пироженки с утренним кофе вообще-то неприкосновенны.
Вот и получается замкнутые круг: нам хочется заполучить все лучшее (потому что лучшее, казалось бы, самый ограниченный ресурс из всех существующих), а еще этого хочется сейчас. Но этому лучшему неплохо бы соответствовать, на что тоже требуется время. Поэтому мы жертвуем человечностью, чтобы избавиться от конкурентов. И пусть это будет ненадолго, а послезавтра тот “лучший на свете” мужчина уйдет, разглядев кучу недостатков; работа окажется непосильной со слишком большим количеством задач; а те классные туфли все равно сносятся и окажутся в мусорке, — но мы будем чувствовать то, что называют “мгновенным удовлетворением”. И гнаться за ним, как за наркотиком. Хотя можно приложить немного усилий, отложить мимолетные радости в сторону на пару лет, а потом наслаждаться тем же самым, только куда больше времени.